Книга Перерождение Артефактора [СИ] - Элиан Тарс

— Э нет, — мотнул я головой, — никаких деловых завтраков. Не люблю я их.

«С некоторых пор», — мысленно закончил я. И, прежде чем Лаграндж успел что-то сказать, я снисходительно улыбнулся и продолжил:

— Если ты не занят, давай сейчас. Пообедаем вместе. Вечером я договорился погулять с друзьями. Я рассказывал тебе про Шона. За хорошую учёбу ему сегодня впервые разрешили взять увольнительную.

— Общаешься со всякими ненормальными, — фыркнул Эндрю. — Что за бескультурье — публично избить однокурсника! Хотя чего ещё ждать от этих диких морских офицеров!

— Эндрю, яд из тебя так плещет! — перебил его Лаграндж. — Довольно. Лучше попроси подать нам обед на троих.

Бросив на нас недовольный взгляд, Эндрю развернулся и, громко цокая каблуками, вышел из мастерской.

— Я хочу сейчас ещё кое-что попробовать, а затем переоденусь и спущусь в столовую, — я выразительно посмотрел на рабочий стол, заставленный ингредиентами.

— Понял-понял, сынок, — поднял обе руки отец, будто пасуя передо мной. — Ухожу, не мешаю, жду.

Благодарно кивнув, я вернулся к экспериментам.

И, увы, потратил чуть больше времени, чем планировал.

Спохватившись, я бросился приводить себя в порядок — некоторые ингредиенты после воздействия приобретали весьма специфический запах.

И вот, стоя в центре своей комнаты после душа и вытирая голову полотенцем, я размышлял, что вежливость требует извиниться перед Лагранджем и Эндрю за опоздание.

Как раз в этот момент распахнулась дверь и в мою комнату ворвался Эндрю.

Я смерил его взглядом и спросил ровным тоном:

— Знаешь, вспоминая нашу с тобой первую встречу, хочу спросить — почему ты так жаждешь увидеть меня без одежды? Я не осуждаю ничьи интересы, но хочу предупредить, что сам такое не поддерживаю. Забудешься, могу и в зубы дать. Кулаком или ногой — а то как-то двусмысленно прозвучало.

— Иди ты накерам в брюхо! — раздражённо бросил Эндрю. — Если бы ты, самовлюблённый эксгибиционист, не расхаживал постоянно с голым задом, таких ситуаций бы не возникало. И вообще, я к тебе по делу. Меня прислал господин Лаграндж. Просил предупредить, что обедать с нами будет одна внезапная гостья.

— О? И кто же?

— Хотел тебе сказать, да передумал, — скривился он. — В следующий раз дважды подумаешь, прежде чем мне угрожать. Короче, будь готов и веди себя прилично. Не заставляй господина Лагранджа краснеть из-за тебя! И не заставляй себя долго ждать! Я передам, что ты уже одеваешься, так что иди сразу в столовую!

Презрительно скривившись, Эндрю развернулся и хлопнул дверью.

Обиделся, что ли?

Да нет, бред какой-то. Я ж не обижаюсь на его фырканье.

И вообще… что это за «самовлюблённый эксгибиционист»? Я просто знаю себе цену. И люблю проветрить кулеврину, чтобы порох не застаивался. Тоже мне, ворчливый умник…

Через семь минут я подошёл к двустворчатым дверям, которые передо мной учтиво распахнул старик Григорий.

— Так вот, ты какой, когда бодрствуешь, — грудной женский голос, казалось, обволакивал всю столовую.

Скрипнули ножки стула, шаркнув по полу, женщина встала. Следом то же самое сделали и Эндрю с Лагранджем.

Я с интересом стал рассматривать гостью.

Она изменилась. Восемнадцать лет назад многие находили её красоткой. Уже тогда её красоту нельзя была назвать невинной, но и до зрелой в те времена она ещё не доросла.

Сейчас же Мэри Кэролайн выглядела весьма сочной — набрала с десяток килограммов, но чудесным образом именно на тех участках тела, где эта прибавка шла лишь на пользу.

Хороша чертовка — тёмные длинные локоны спускались на плечи и полную округлую грудь, стянутую лифом летнего голубого платья, карие глаза смотрели на меня плотоядным взглядом охотящейся кошки, а вздёрнутый носик и пухлые губы… Ещё в прошлом один капитан воспел их песней. Исполнил её лично перед Мэри Кэролайн, но… Капитан тот ничем особо не выделялся, ходил в море на мелком торговце и был не достоин войти в легендарную коллекцию капитанов леди дель Ромберг. В итоге Мэри Кэролайн «слила» текст той песни общественности и потешалась над несчастным романтиком в компании других ухажёров.

А ведь я мог жениться на ней, она была явно не против. И я бы тогда не умер. Ведь женившись на Мэри Кэролайн, я пошёл бы против своих убеждений, пошёл бы на поводу у неё, её отца, Бари… Тогда Бари, скорее всего, не стал бы травить лучшего друга.

Хех… Забавно.

— Какой, госпожа губернатор? — с улыбкой спросил я.

— Хм… — игриво протянула она, приложив тонкий пальчик к губам. — Любопытный? Симпатичный? Высокий? Сам выбирай, какой эпитет тебе больше нравится.

— Бесподобный? — предложил я.

Она лукаво улыбнулась.

— Такой молодой, а уже такой наглый. Примерно так я тебя и представляла. Как хорошая мать, знаешь ли, я интересуюсь теми, кто неровно дышит к моей дочери.

— Я ничего подобного к Марси не испытываю, — хмыкнул я.

— Но помогаешь в амурных делах малышу де Липшеку, — согласно кивнула она.

— Леди дель Ромберг, не сочтите за дерзость, что прерываю вашу беседу, но давайте всё же перейдём к столу? — вклинился в разговор Лаграндж. — Будет очень обидно, если красноухий кроль остынет и потеряет весь букет своего неповторимого вкуса.

— Ты прав, отец, есть очень хочется, — поддержал я его.

Когда все расселись за столом и приступили к трапезе, отец завёл ни к чему не обязывающий разговор о погоде — в Торвиль как раз пришла внезапная жара — было что обсудить. Мэри Кэролайн манерно отвечала ему, то и дело бросая в мою сторону такие взгляды, будто желала съесть меня, а не крола у себя в тарелке. Поэтому отцу приходилось самому придумывать темы для вежливой застольной беседы.

Я же наслаждался нежнейшим мясом, игнорируя выразительные взгляды губернаторши. Перейдя к пирогу из жёлто-зелёного батата, я решил, что хватит тратить время на пустые светские беседы, эдак я до вечера в мастерскую не вернусь.

— Госпожа губернатор, — начал было я, но она меня перебила.

— Будьте проще, юноша, — мурлыкнула Мэри Кэролайн. — А без лишних глаз, — она презрительно посмотрела на Эндрю, — и вовсе можете звать меня по имени.

Эндрю нахмурился, силясь удержать свой гнев в рамках приличий, а Лаграндж неодобрительно покачал головой.

— Госпожа губернатор дель Ромберг, — проигнорировав её просьбу, снова заговорил я. — Будьте так любезны, расскажите, какая срочность привела вас к нам в гости без приглашения? Уверен, моему отцу было бы приятно узнать заранее о вашем визите.

Губернаторша наклонилась над столом, отчего её великолепный бюст в глубоком декольте открылся во всей красе. Я, Лаграндж и даже Эндрю примагнитились глазами к этим холмам.

— Звучит так, будто мне здесь не рады, — проговорила дель Мэри Кэролайн, надув пышные губки. — А между прочим, ваш отец, юноша, не раз говорил, что я желанный гость в его доме в любое время дня и ночи.

— Так и есть, госпожа дель Ромберг! — выпалил Лаграндж, оторвавшись от волшебных холмов. — Я всегда рад пригласить вас к обеду. Просто… если знать заранее, то можно подготовить больше необычных блюд…

— А я, может, не хочу больше⁈ Может, хочу сделать сюрприз! Посмотреть, как вы будете выкру… радоваться моему визиту! — капризно заявила она, выпрямив спину.

— Мы всегда рады вас видеть, — повторил мой приёмный отец.

— Вы, может быть и да, господин Лаграндж, а вот ваш приёмный сын и воспитанник явно нет, — продолжила она канючить.

— Очень прошу вас не приплетать меня, мадам, — пытаясь говорить ровно, выдавил из себя Эндрю.

Дель Ромберг шокировано округлила глаза:

— Мадам? — взвизгнула она. — Что за грубость!

— Отнюдь, — сдержанно проговорил Эндрю, — по всем правилам этикета это допустимое обращение к рожавшей женщине, — он замолчал, но, проиграв своей язвительной натуре, продолжил: — Или вас гнетёт упоминание факта вашего материнства?

— Эндрю! — повысил голос Лаграндж.

— Саша, твой воспитанник меня расстраивает, — холодно произнесла Мэри Кэролайн.

— Прошу прощения за него, — поклонился Лаграндж.

— Выпори его.

— При всём уважении, госпожа дель Ромберг, мне самому решать, что делать с моим воспитанником.

Зазвенела вилка, брошенная на пустую тарелку.

И нет, бросила её не Мэри Кэролайн, а Эндрю.

Он вскочил на ноги и поклонился в пояс:

— Господин, госпожа, прошу прощения, если мои слова показались вам грубым. Желаю вам всего самого наилучшего, — выпрямившись, Эндрю пару мгновений смотрел на хмурую Мэри Кэролайн, а затем выдал: — А мне нужно идти. Нужно помочь острову защититься от накеров. Сами знаете, в такую жару эти придурки лезут